Историческая справка

После основания города Ставрополя в его окрестностях появились первые поселении. Это были крестьяне, переселившиеся из центральных районов России в поисках незанятых земель. Царское правительство не в силах было остановить этот поток. Образовалось несколько деревень, состоявших из крепостных, переданных Екатериной II графу Орлову. Сам он здесь не жил, но крестьяне на него работали. Труд крестьян был невыносимым. Они обрабатывали своими хилыми лошадёнками и барскую землю, и свою. Так же они должны были платить оброк. Почти всё, что было добыто тяжёлым трудом, загребали жадные барские руки. А не отдашь оброка вовремя — будут бить!

Прокатилась волна крестьянских выступлений. Осенью 1905 года крестьяне восстали, захватили земли и стали делить их между собой. Вот как это было. Записано Н. Фёдоровой в 1967 году со слов Зюзина, который был батраком графа и участником событий:

«Около Приморской школы лежат груды щебня - здесь был хутор Борковский, барский дом с балконами и башней. В нём жил управляющий имением графа Орлова-Давыдова Бекк, среднего роста, широкоплечий, с самодовольным лицом, он властвовал в этом поместье, имея при себе охрану из трёх черкесов. Управляющий сам не давал распоряжения крестьянам. Это делали за него приказчики Черепанов и Теплов, которые никогда не расставались с нагайкой.

Кругом необозримые черноземные поля, густые леса, прозрачные озера, могучая кормилица — Волга. Всё это - владения графа Орлова -Давыдова. - Борковская вотчина.

Было много безземельных крестьян, которые работали на графа. Они просили помещика, чтобы он дал им землю, но барин считал эту просьбу бунтом. Жили графские батраки в людской, спали на нарах в два яруса. Часто приезжали из Ставрополя Буянов Алексей Степанович и другие умные люди и тайно учили батраков, как бороться за свои права.

Люди поговаривали убить управляющего, думали, как начать восстание. И вот восстание началось. Это было 23 ноября 1905 года.

Морозная ночь... Вдруг в тишине раздались удары барабана и революционные песни. Со стороны Русской Борковки к барской усадьбе шли человек тридцать. Батраки присоединились к ним. В барском доме зазвенели стёкла, люди взломали дверь, хотели поймать управляющего, но он сбежал. Урядник в одном белье и босиком умчался в Ставрополь. Загорелся барский дом, пламя взметнулось ввысь. На огонь прибежали крестьяне из соседних сёл. Запрягали своих и барских лошадей и быков и развозили по домам плуги, бороны и зерно.

Несколько недель продолжалась вольная жизнь. На усмирение крестьянского восстания царское правительство прислало казаков. Они заходили в каждый дом, отбирали имущество, приказывали ложиться на землю вниз лицом и били нагайками: одного за то, что взял плуг, другого за то, что надеялся получить землю, третьего за то, что не остановил соседа. Били палачи и, издеваясь, требовали с каждого по три рубля «за работу».

Приехал новый управляющий, в поместье нагнали казаков и черкесов, царских карателей. За малейшее непослушание расправлялись нагайкой, ссылали в Сибирь. Один из руководителей восстания — Буянов Алексей Степанович пробыл на каторге до 1917 года. Талкин Алексей Петрович и Явкин Василий не послушали управляющего и не запрягли лошадь. За это их на два года посадили в тюрьму, как бунтовщиков...»

В 1917 году имение графа Орлова-Давыдова разгромили красные. Через два года беднота из Русской Борковки образовала здесь трудовую коммуну, на месте которой в 1928 году образовался совхоз имени Степана Разина. Так же стал называться и сам посёлок - бывший хутор Борковский.

Одновременно с совхозом в прочных графских конюшнях, построенных из кирпича, создали школу подготовки ветеринарных техников. Просуществовала она несколько лет, а позднее здесь размещалась общеобразовательная школа.

Посёлок располагался над поймой Волги, в пятнадцати километрах от реки. Рядом находились сёла: Русская и Мордовская Борковка, Никольское, Московка. В весеннее половодье пойма до Мордовской Борковки затоплялась..Когда вода спадала, заливные луга покрывали буйные травы, распускались цветы. Сена все заготавливали вдоволь.

На гривах росли дубы, березы, а в низинах - тополя. Красиво, и ветра такие, как сейчас, на открытом пространстве не дули. Рядом рос сосновый бор, по грибы туда ходили.

Когда встал вопрос о строительстве ГЭС, в посёлке Приморский, так как он частично находился в зоне затопления, переселение происходило более безболезненно. «Я, например, родом из Верхних Белозерок, - вспоминает А.В.Шепилов, бывший директор Приморской школы. - Это село тоже попало в зону затопления. Отец сильно не хотел покидать обжитое место. Поселился у меня, но прожил совсем недолго, никак не мог привыкнуть.

А в поселке Степана Разина домов в частной собственности не было, они принадлежали совхозу. Государство выделило транспорт для переселения - прибыла колонна грузовиков из Куйбышева. Дома перевозили не только на машинах, но и на лошадях.

На новом месте поселение пополняли жители Русской Борковки. Те, кто работал в нашем совхозе, переселились к нам. В народе эту улицу называют Борковской. Основная же масса людей перебралась оттуда на отведенные под село земли. При строительстве Волжского Автозавода оно оказалось в непосредственной близости от индустриального гиганта.

Материальные компенсации жителям первых переселившихся сел Хрящёвка, Ягодное были хорошие. Кроме денег выдавали пиломатериалы, распределяли запасы сплавного леса. А последующим уже не хватило, видимо, всё израсходовали. Но денег людям хватало. Кто проворней был, быстро пустил их в дело, выстроил добротные дома. Одинокие, инвалиды, престарелые, солдатские вдовы, конечно, не могли переселиться сами. Нанимали рабочих и оплачивали им из полученной в качестве компенсации суммы.

С трудом были созданы наемные бригады из приезжих. У нас в посёлке работали четыре. Они и новые дома рубили, и перевозили с прежнего места.

Затопление ложа водохранилища началось осенью 1956 года. Закрыли плотину, и вода стала прибывать. Сначала покрыла низкие места: как в половодье, разлилась по оврагам, по долинам. Люди в спешном порядке перевозили сено. Весной вода достигла проектной отметки. Что только не плыло: дома, строительные вагончики, дрова...

Помню такой случай. Я взял в совхозе трактор, и для школы мы вытащили на берег строевую древесину, кубометров сорок. Складировали на школьном дворе. А в управлении «Волгосплав» спохватились и взялись в прибрежных селах оприходовать лес. Приехал их представитель, потребовал: или возвращайте лес, или платите деньги. Поскольку школа находилась на бюджете сельсовета, я обратился к председателю Горлову, ныне покойному...

Председатель наш твёрдо заявил управленцу, что платить не будет, просто средств таких нет. А лес нужен на постройку школьной мастерской. Тот угрожал, дескать, в суд подам. В конце концов, сошлись на небольшой сумме, для соблюдения бумажных формальностей.

Много добра под водой осталось... Высокую каменную мельницу пришлось взорвать. Директору совхоза были установлены сроки, чтобы разобрать все кирпичные строения, возведенные ещё при графе. Лишь кое-что успели разобрать, например, конюшни. Из этого кирпича на новом месте возвели скотные базы».